Владетель Островов и чета Макеев решили погостить в Найрн-Крэг, надеясь дождаться приезда отца Ниниана. Колин отправил Родерика Ду на поиски священника, с тем чтобы немедленно крестить ребенка, пока крестные родители еще здесь.

Когда Алистеру Джеймсу Макдоналду исполнилось три дня от роду, Родерик вернулся вместе со святым отцом. Малыша окрестили в зале Найрн-Крэг, освященном ради торжественного случая. Крестными родителями стали Александр и Элизабет. Фиону тоже принесли вниз, чтобы она могла присутствовать на празднике.

Назавтра, когда гости уехали, отец Ниниан объявил, что готов выслушать исповедь любого, кто к нему обратится. Поскольку между визитами священника проходило немало времени, особенно в глухих местах Шотландии, желавших пожениться, исповедоваться, окрестить детей или заказать поминальную службу было немало. Каждое утро он служил мессу в зале, и все обитатели замка считали своей святой обязанностью присутствовать на ней.

Придя на исповедь, Фиона передала все, услышанное от вождей, и упомянула об их планах расправиться с королем.

— Конечно, они трусы и не пойдут на это, — заключила она, — но повелителя все-таки не мешает предостеречь.

— Совершенно верно, леди, — кивнул отец Ниниан.

— Осенью, — продолжала Фиона, — кончится срок моего обручения, и я хотела бы знать, можно ли покинуть Найрн-Крэг и вернуться домой. Если не сделать этого, Колин одолеет меня просьбами освятить наш брак, а я не пойду на это. Передайте его величеству, что я вряд ли смогу еще в чем-то быть ему полезной, и спросите, почему он так и не собрал кланы в Инвернессе, как намеревался.

— Я постараюсь прибыть сюда осенью до окончания вашего брака, чтобы сообщить ответ короля и помочь вам выпорхнуть из золотой клетки. Но отпустит ли Найрн ребенка?

— Разумеется, если я скажу правду, — заверила Фиона. — Гордость не позволит ему удерживать чужого сына.

— Понимаю, — сочувственно вздохнул священник.

Фиона настояла на том, чтобы самой кормить Алистера, потому что дорожила каждой минутой, проведенной рядом с ним. Малыш быстро рос, пухленькие ножки и ручки были умилительно-забавными, щечки, гладкие и розовые, день ото дня наливались здоровьем. Блестящие глазенки ничего не упускали из виду. Темная головка тотчас поворачивалась при звуках родительских голосов. Фиона решила как можно скорее убраться отсюда, ибо Найрн обожал мальчика, которого считал сыном. Фиону тяготили бремя вины и гнев на короля.

И что хуже всего, Алистер любил Колина, который обладал способностью смешить его как никто иной.

— Ах ты, мой маленький, — ворковал он каждое утро, подходя к колыбели мальчика. — Улыбнись своему па!

Но чувства Мойры Роуз были куда сильнее. Казалось, она изливала на ребенка всю нерастраченную любовь, которую не пожелала дать сыну. Часами сидела в зале, качая люльку малыша, и пела колыбельные высоким тонким голосом.

Алистер Джеймс Макдоналд быстро стал любимцем всего замка. Никто не мог пройти мимо, чтобы не остановиться, не пощекотать его круглый подбородочек, не улыбнуться, не сказать ласкового слова. И дитя не оставалось равнодушным к вниманию взрослых и что-то весело лепетало. Фиона только руками разводила, утверждая, что парнишку безнадежно избалуют.

Алистер родился первого июня, а в середине сентября в замке вновь появился священник.

— Пришел посмотреть, как поживает малыш, — сообщил он Найрну. — Скоро я отправляюсь на юг, чтобы непогода не застигла в дороге.

— А не перезимовать ли вам у нас? — попросил Колин. — Господь знает, тут много дел для его слуги. Если останетесь, отец Ниниан, я построю вам церковь. Конечно, мы живем скромно и не слишком богаты, но еды вдоволь, как, впрочем, и душ, которые необходимо спасать. Летом станете странствовать, как прежде, но отныне у вас будет дом, куда можно вернуться в суровое время.

— Это великодушное предложение, господин мой, — ответил святой отец, — но как мне принять его, когда я десятки раз отказывал самому владетелю Островов? Мне лучше, как всегда, возвратиться в аббатство.

Найрн с сожалением покачал головой.

— Мне нужен священник. Теперь, когда у меня есть семья, я забуду безумства юности и обещаю исправиться. Давным-давно здесь жил священник, но он был ровесником деда и умер за несколько лет до его кончины.

— Я спрошу у аббата, не пришлет ли кого, — с улыбкой пообещал отец Ниниан. — И велите вашему управителю разгласить всем, что я собираюсь по заведенному обычаю совершать обряды святой церкви, выполнять свои привычные обязанности. И исповедать всех желающих, а также наложить покаяние на грешников так, чтобы хватило до весны, — хмыкнул он.

Фиона едва дождалась, пока останется наедине со святым отцом, поскольку считала, что он должен сначала побеседовать со всеми домочадцами. Лишь к концу второго дня пришла ее очередь закрыться с отцом Нинианом в маленькой каморке, служившей исповедальней. Она встала перед ним на колени, перечислила свои нехитрые грехи и попросила благословения.

Однако прежде чем исполнить ее желание, священник чуть слышно сказал:

— Дочь моя, я принес вам ответ его величества. Он приказывает пока оставаться в Найрн-Крэг. Король очень доволен вашей исполнительностью и считает, что сведения, переданные вами, поистине бесценны. Они помогут решить, что делать дальше с владетелем Островов и горными кланами. Кэмпбеллы присягнули Якову Стюарту в верности, не дожидаясь сбора остальных вождей в Инвернессе. И самое неприятное: Элизабет Уильяме вышла замуж за человека, избранного ее монаршими опекунами, и уже носит ребенка. Король хотел, чтобы вы узнали это. Ну а теперь, дочь моя, я назначу вам покаяние, — заключил священник, возлагая руки на голову Фионы.

Но она ничего не почувствовала, словно окаменела. Кровь в жилах обратилась в лед — столь велико было ее потрясение. В самых потаенных уголках своей души она всегда надеялась, что Энгус Гордон не женится на Элизабет и тогда в один прекрасный день они встретятся и будут вместе. И хотя сознавала, что все это лишь детские фантазии, тем не менее мечтала и верила. Теперь ее глупые тайные грезы обратились в прах. Энгус не умер от тоски по ней. Что же, с глаз долой — из сердца вон. Лэрд Лох-Бре подчинился повелению короля и пошел к алтарю с англичанкой. И даже наградил ее ребенком. Ребенком, который вместо ее сына станет наследником Бре. Алистер никогда не узнает, кто его отец!

Фиона насилу сдерживала рыдания, но ничем не показала, что сердце обливается кровью, Она покорно приняла не столь уж строгое покаяние, наложенное отцом Нинианом, но, хотя сохраняла внешнее спокойствие, глаза застилала багровая пелена ярости, Да был ли в ее жизни хоть один мужчина, который не оказался бы предателем? Отец не обращал на Фиону внимания и считал кем-то вроде служанки, которой поручено растить сестер. Король, угрожая расправиться с ее родственниками, принудил Фиону шпионить, силой оторвав от Энгуса Гордона. И наконец, Энгус! Ее возлюбленный изменил ей. И от этого было горше всего. Почему он не разыскал ее, вернувшись из Йорка? Вот именно, почему?! Очевидно, был слишком занят, ухаживая за Элизабет Уильяме и пресмыкаясь перед королем и королевой! Но теперь всему конец! Больше ни один мужчина не посмеет ее использовать!

Фиона поднялась и вышла из комнаты, оставив священника в одиночестве. Решение принято, и будь что будет.

Этим вечером Фиона выглядела поистине ослепительно. Поверх рыжевато-коричневого котта она надела сюрко, переливавшееся всеми оттенками меди и золота. Дождавшись, когда кончится ужин, она призывно улыбнулась мужу и сверкнула огромными зелеными глазищами.

— Найрн, ты все еще желаешь взять меня в жены?

— Ты сама знаешь, Фиона моя, я никогда с тобой не расстанусь, — серьезно ответил он, очевидно, считая, что шутки здесь неуместны.

— В таком случае нам, пожалуй, стоит попросить отца Ниниана, пока он еще не оставил замок, благословить наш союз. Через несколько недель срок нашего обручения закончится, но к тому времени святого отца и след простынет. Если ты хочешь обвенчаться со мной по законам Господа нашего, так и скажи, и я пойду с тобой к алтарю.